Книга Кагала [3-е изд., 1888 г.] - Страница 38

Итак, кагал возведением в звание морейне переводит еврея из класса плебеев в разряд лиц привилегированных, выводит бесправного гражданина еврейской республики на тот путь, где он становится уже полноправным ее членом.

Одним словом, санкционируя за евреем морейне, кагал тем самым сразу определяет всю правовую личность еврея и посредственно дарует ему все права полноправного члена общины со всеми последствиями этого полноправия.

Таково великое значение для еврея звания морейне.

После всего сказанного становится понятным значение морейне и для иноверческого правительства, под властью которого живут евреи. Если задача правительства по отношению к евреям заключается в изыскании средств к равномерному отбыванию евреями государственных податей, то звание морейне становится препятствием на пути его целям, увеличивая собою ряд евреев освобожденных по Талмудическим законам от всяких государственных сборов; если она заключается в изыскании средств к неуклонному отбыванию евреями повинностей — то звание морейне, путем укрывательства кагалом титулованного еврея и невнесения его в список лиц, подлежащих повинности, увеличивает собою число евреев, уклоняющихся от нее; если, наконец, вообще задача правительства заключается в том, чтобы уничтожить обособленность евреев и разорвать тот заколдованный круг иудейства, куда так трудно проникнуть иноверческой власти и подчинить евреев действию общих государственных законов, то и тут морейне составляет надежный оплот иудейства, создавая ему новых и сильных борцов за независимость и целость кагало-бетдинского царства. Конечно, пока жив будет кагал, будет процветать и морейне вопреки интересам и правительства, и порабощенной кагалом еврейской массы — неморейне.

Отношение кагала к имуществу еврея

Всесторонне определяя в правовом отношении личность еврея, кагал настойчиво вторгается и в его имущественные права. Несколько ниже мы укажем и те законы, которые лежат в основе действий кагала в этом отношении; здесь же мы ограничимся указанием только на один характерный факт: еврей, приобретший право собственности или владения на какое-либо недвижимое имущество, не раньше может считать себя собственником или владельцем его, как приобретет от кагала утверждение на это право. Таким образом, приобретение какого-нибудь имущественного права законным путем и утверждение в нем местным иноверческим правительством не могут гарантировать еврею безопасного и беспрепятственного пользования этим правом; это только неизбежные предварительные акты, которые не имеют серьезного значения. Санкция для еврея на неотъемлемое право собственности или владения имуществом исходит от кагала.

Вот в каких выражениях осуществляется эта санкция кагала:

«С настоящего дня право кагала заведываемые р. Х. строения с плацом [местом], которые принадлежат ему в силу купчей крепости, выданной ему [р. Х.] местными [иноверческими] властями… переходят окончательно к нему, и он отныне имеет право поступать с ним по своей собственной воле: продавать, завещать, отдавать в наймы, закладывать и дарить кому угодно…». Или: «…продано р. Моисею право на владение землею, которою он в настоящее время заведует на основании права, выданного ему адоне-гаарец [правительством].» и т. п.

Чрезвычайно интересным в этих продажах является еще тот факт, что, санкционируя за евреем право на владение имуществом, приобретенным им на основании местных законов, кагал, вместе с тем, как правительственный орган еврейской общины, берет на себя и защиту этих прав от притязаний других евреев.

«Если кем-нибудь, — говорится далее в указанных документах, — будет заявлен протест против этой продажи, то протестующий должен быть удовлетворен кагалом, который должен употреблять зависящие от него средства, чтобы означенная продажа осталась неприкосновенною за Х., его уполномоченными и наследниками, в полном спокойствии и без малейшего с чьей-либо стороны препятствия».

В виду той действительно грозной власти и силы, которою пользуется кагал, каждый еврей при приобретении имущественных прав невольно ищет в утверждении кагала гарантий для спокойного и безопасного пользования приобретенным имуществом. Но если бы даже еврей и не опасался притязаний других своих сородичей, он все-таки обратится за санкцией на имущество к кагалу, так как в противном случае ему, как отступнику от установленных правил, всякую минуту грозит опасность утратить все приобретенные от иноверческой власти права, которые перейдут тогда в собственность кагалу. Борьба же с кагалом и искание защиты нарушенных прав у местной власти поведет за собою обвинение кагалом данного субъекта в различных преступлениях, доказательство преступности будет подтверждено массой свидетельских показаний евреев, считающих богоугодным делом свидетельствовать против еврея, дерзнувшего пойти к гоимам (неевреям) и, в конце концов, такой еврей будет серьезно наказан руками той власти, у которой он искал себе защиты.

Итак, ясно, что еврей может не раньше считаться собственником или владельцем приобретенного им от местного иноверческого правительства имущества, как по утверждении его в этих правах кагалом. Последнее обстоятельство, между прочим, наглядно выяснеет причину того явления, что государственные законы так упорно игнорируются евреями. Пока жив кагал со своими обязательными для еврея постановлениями, государственный закон всегда был и теперь остается пустою формальностью. Прочные свои права еврей выносит из кагальной избы.